В российской правоприменительной практике существует давняя проблема, связанная с обращением взыскания на единственное жильё. Согласно
Взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на следующее имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности:
жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.
Для чего должнику гарантируется право на жильё? Это делается для того, чтобы не было бездомных. Поэтому, идея о запрете обращать взыскание на единственное жильё является правильной. Однако, как мне кажется, в российском законодательстве эта идея выражена не совсем чётко.
Если мы не хотим бездомных, то почему защищается только то жилье, которое находится в собственности? Почему правила исполнительского иммунитета не распространяются, к примеру, на самовольную постройку, если она представляет собой единственное жилье должника? Почему ипотека представляет собой исключение, если смысл не обращать взыскание на единственное жилье — это боязнь бездомных?
За последние несколько месяцев вопрос взыскания на единственное жильё неоднократно рассматривался Верховным Судом РФ.1
Принятые Верховным Судом решения вызвали неоднозначную реакцию в юридическом сообществе.
Единственное жильё должника может быть скромным и небольшим, а иногда роскошным и дорогостоящим. Если продать такое дорогое жильё, то можно приобрести несколько скромных квартир или домов. В связи с этим, общее правило, закреплённое в Гражданском процессуальном кодексе, нуждается в корректировке.
Ещё в 2012 году Конституционный Суд постановил, что законодатель должен разработать порядок обращения взыскания на жилые помещения, которые значительно превышают уровень обеспеченности жильём, установленный законом. Такой порядок должен позволять определить, действительно ли это жильё является единственным пригодным для проживания собственника и членов его семьи.
26.04.2021 Конституционный Суд Российской Федерации принял Постановление № 15-П, в котором были рассмотрены вопросы, связанные с конституционностью двух правовых норм:
- Абзац 2 части 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на единственное пригодное для постоянного проживания жилье гражданина-должника и членов его семьи (за исключением случаев, когда такое жилье является предметом ипотеки).
- ункт 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве, который устанавливает, что из конкурсной массы исключается имущество, на которое не может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским процессуальным законодательством. Определение об исключении имущества гражданина из конкурсной массы или об отказе в таком исключении может быть обжаловано.
С жалобой в Конституционный Суд обратился Иван Ревков, в пользу которого в 1999 году суд взыскал с должника по договору займа 772,5 тысячи рублей. Однако исполнительное производство не привело к полному погашению долга. Впоследствии суд проиндексировал ранее присужденную сумму и определил размер задолженности в 3,9 миллиона рублей, с учётом частичного погашения долга должником.
Должник был признан банкротом, а требование Ивана Ревкова было включено в третью очередь реестра требований кредиторов. Однако суды отказали Ревкову в удовлетворении заявления о разрешении разногласий между ним и финансовым управляющим относительно невключения принадлежащей должнику квартиры в перечень имущества, подлежащего реализации.
Суды сослались на положения статьи 446 ГПК и статьи 213.25 Закона о банкротстве и пришли к выводу, что эта квартира является единственным пригодным для постоянного проживания жильём гражданина-банкрота. Исполнительский иммунитет в отношении единственного пригодного для постоянного проживания жилья, не обременённого ипотекой, действует и при банкротстве должника.
Таким образом, суды не согласились с доводом о возможности обращения взыскания на квартиру площадью свыше 110 квадратных метров, которую должник приобрёл в 2009 году за сумму, значительно превышающую размер его долга перед Иваном Ревковым, уже после вынесения судом решения о его взыскании и возбуждения в 2006 году исполнительного производства. Верховный Суд отказался рассматривать кассационную жалобу заявителя.
Тогда Иван Ревков обратился в Конституционный Суд с жалобой, в которой утверждал, что нормы Гражданского процессуального кодекса и Закона о банкротстве противоречат Конституции. Он утверждал, что эти нормы распространяют имущественный (исполнительский) иммунитет на жильё, принадлежащее признанному банкротом гражданину-должнику. По мнению Ревкова, это жильё было приобретено им в собственность после возбуждения исполнительного производства о взыскании долга в пользу другого гражданина-взыскателя, и его характеристики значительно превышают разумный уровень, необходимый для удовлетворения конституционно значимой потребности в жилище.
Конституционный Суд напомнил, что в подобных случаях исполнительский иммунитет должен распространяться на жильё, которое по своим объективным характеристикам является разумно достаточным для удовлетворения конституционно значимой потребности в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения. В своём Постановлении от 14 мая 2012 года № 11-П Суд отметил, что цель исполнительского иммунитета заключается не в том, чтобы сохранить за гражданином-должником право собственности на жильё, а в том, чтобы не допустить нарушения конституционного права на жилище и умаления человеческого достоинства.
Суд также подчеркнул, что судам, участникам исполнительного производства и другим заинтересованным лицам необходимы общие нормативные ориентиры для определения достаточного уровня обеспеченности жильём гражданина-должника и членов его семьи. Однако, несмотря на это, Суд счёл возможным воздержаться от признания не соответствующим Конституции абзаца 2 части 1 статьи 446 ГПК. Он указал на необходимость изменений в гражданском процессуальном законодательстве, регулирующем пределы действия имущественного (исполнительского) иммунитета применительно к единственному жилью гражданина-должника и членов его семьи.
Изменения должны были обеспечить возможность удовлетворения имущественных интересов кредитора (взыскателя), когда характеристики объекта недвижимости явно превышают уровень, достаточный для удовлетворения разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище. Также необходимо было гарантировать сохранение жилищных условий, необходимых для нормального существования. В противном случае на практике возник бы риск произвольного определения соответствующих критериев в отношениях, характеризующихся высокой степенью социальной уязвимости людей.
Сейчас Конституционный Суд констатировал, что ранее предписанные им изменения остались нереализованными, а ситуация на законодательном уровне не сдвинулась с «мёртвой точки». За 9 лет были подготовлены два законопроекта, один из которых поступил на первое чтение в Госдуму, но так и не был принят. Таким образом, в законодательстве и практике по-прежнему нет ясных ориентиров, позволяющих дифференцированно применять имущественный (исполнительский) иммунитет в отношении жилья, принадлежащего на праве собственности гражданину-должнику.
Суд признал, что по ходатайству кредиторов назначение оценки рыночной стоимости жилого помещения, подпадающего под исполнительский иммунитет, может быть предпочтительным или необходимым в зависимости от обстоятельств дела. Установление этой стоимости может иметь решающее значение в определении оснований для применения или отказа от исполнительского иммунитета. Кроме того, должно быть учтено соотношение рыночной стоимости жилого помещения с величиной долга, погашение которого могло бы обеспечить обращение взыскания на жилое помещение. Отказ от исполнительского иммунитета должен иметь реальный смысл, как способ и условие удовлетворения требований кредиторов, а не как карательная санкция за неисполненные долги и не средство устрашения должника угрозой отобрания у него и членов его семьи единственного жилища.
КС также указал, что отказ при определённых обстоятельствах от применения исполнительского иммунитета не может нарушать конституционные гарантии. В связи с этим, он пришёл к выводу, что абз. 2 части 1 статьи 446 ГПК больше не может служить нормативно-правовым основанием для безусловного отказа в обращении взыскания на жильё, если суд посчитает необоснованным применение исполнительского иммунитета, в том числе, при банкротстве гражданина-должника. Отказ в применении этого иммунитета не оставит его без жилища, пригодного для проживания самого должника и членов его семьи, площадью не меньшей, чем по нормам предоставления жилья на условиях соцнайма, и в пределах того же поселения, где эти лица проживают. Это условие может быть обеспечено, в частности, если соответствующее жильё предоставляет гражданину-должнику кредитор (взыскатель) в порядке, который установит суд, в том числе, в процедуре несостоятельности (банкротства).
Суд также добавил, что суды вправе отказать гражданам-должникам в защите прав, образующих исполнительский иммунитет, если само приобретение жилья, формально защищенного таким иммунитетом, состоялось со злоупотреблениями. Среди значимых обстоятельств могут фигурировать, в частности, время присуждения долга взыскателю, время возбуждения исполнительного производства, суммы соответствующих сделок и других операций (действий), если должник вследствие их совершения отчуждал деньги, имущественные права, иное своё имущество, чтобы приобрести (создать) объект, защищённый исполнительским иммунитетом.
Таким образом, Конституционный Суд счёл, что оспариваемые нормы не противоречат Основному закону, и обратил внимание на необходимость внесения изменений в действующее правовое регулирование со стороны федерального законодателя.